Неточные совпадения
— Да куды ж мне, сами посудите! Мне нельзя начинать
с канцелярского писца. Вы позабыли, что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница болит, я обленился; а должности мне поважнее не дадут; я ведь не на хорошем счету. Я признаюсь вам: я бы и сам не взял наживной должности. Я
человек хоть и дрянной, и картежник, и все что хотите, но взятков брать я не стану. Мне не
ужиться с Красноносовым да Самосвистовым.
Чем нравом кто дурней,
Тем более кричит и ропщет на
людей:
Не видит добрых он, куда ни обернётся,
А первый сам ни
с кем не
уживётся.
Как
уживетесь с новыми
людьми?» — сыпались вопросы, и на меня смотрели
с болезненным любопытством, как на жертву, обреченную пытке.
Я спросил его, между прочим, как четыреста
человек европейцев мирно
уживаются с шестьюдесятью тысячами народонаселения при резком различии их в вере, понятиях, цивилизации?
И вот молодой
человек поселяется в доме такого отца, живет
с ним месяц и другой, и оба
уживаются как не надо лучше.
Напротив,
с сердцем высоким,
с любовью чистою, полною самопожертвования, можно в то же время прятаться под столы, подкупать подлейших
людей и
уживаться с самою скверною грязью шпионства и подслушивания.
Ермолай был
человек престранного рода: беззаботен, как птица, довольно говорлив, рассеян и неловок
с виду; сильно любил выпить, не
уживался на месте, на ходу шмыгал ногами и переваливался
с боку на бок — и, шмыгая и переваливаясь, улепетывал верст пятьдесят в сутки.
Надобно только сходиться
с такими
людьми,
с которыми можно
ужиться.
Можно было легко угадать, что Авдиеву будет трудно
ужиться с этим неуклонным
человеком. А Авдиев вдобавок ни в чем не менял своего поведения. По — прежнему читал нам в классах новейших писателей; по — прежнему мы собирались у него группами на дому; по — прежнему порой в городе рассказывали об его выходках…
— Неужели же, — продолжала Настенька, — она была бы счастливее, если б свое сердце, свою нежность, свои горячие чувства, свои, наконец, мечты, все бы задушила в себе и всю бы жизнь свою принесла в жертву мужу,
человеку, который никогда ее не любил, никогда не хотел и не мог ее понять? Будь она пошлая, обыкновенная женщина, ей бы еще была возможность
ужиться в ее положении: здесь есть дамы, которые говорят открыто, что они терпеть не могут своих мужей и живут
с ними потому, что у них нет состояния.
Появился он в воскресенье, а во вторник я уже встретил его в коляске
с Артемием Павловичем Гагановым,
человеком гордым, раздражительным и заносчивым, несмотря на всю его светскость, и
с которым, по характеру его, довольно трудно было
ужиться.
И вдруг какой-нибудь подлец каторжный, и сметь его звать майором, мне в глаза, в моем присутствии!..» Только А-в мог
уживаться с таким
человеком.
— Именно, именно, именно! Зарапортовался ты, брат Евграф, — поддакнул дядя. — Эй, пропадешь за язык!
Человек ты прямой, благородный, благонравный — могу заявить, да язык-то у тебя ядовитый! И удивляюсь я, как ты там
с ними
ужиться не можешь!
Люди они, кажется, добрые, простые…
И для меня теперь представлялось крайне любопытным, как
уживутся в одной квартире эти два существа — она, домовитая и хозяйственная, со своими медными кастрюлями и
с мечтами о хорошем поваре и лошадях, и он, часто говоривший своим приятелям, что в квартире порядочного, чистоплотного
человека, как на военном корабле, не должно быть ничего лишнего — ни женщин, ни детей, ни тряпок, ни кухонной посуды…
Большинство
людей, знавших семейный быт Журавки, во всех домашних неприятностях более обвиняли синьору Луизу, но в существе и синьора Луиза никак не могла
ужиться в ладу
с Ильею Макаровичем.
Часто одни и те же причины ведут к трущобной жизни и к самоубийству.
Человек загоняется в трущобы, потому что он не
уживается с условиями жизни. Прелести трущобы, завлекающие широкую необузданную натуру, — это воля, независимость, равноправность. Там — то преступление, то нужда и голод связывают между собой сильного со слабым и взаимно уравнивают их. А все-таки трущоба — место не излюбленное, но неизбежное.
Кривой господин дал ей после этого адрес трех семейств, желающих иметь гувернантку, из которых на одном, прочитав купеческую фамилию, Елена прежде всего решилась идти в это семейство, предполагая, что
с простыми
людьми ей легче будет
ужиться.
— Нет, ты ошибаешься. Ты уважение мне внушаешь — вот что. Кто тебе мешал проводить годы за годами у этого помещика, твоего приятеля, который, я вполне уверен, если б ты только захотел под него подлаживаться, упрочил бы твое состояние? Отчего ты не мог
ужиться в гимназии, отчего ты — странный
человек! —
с какими бы помыслами ни начинал дело, всякий раз непременно кончал его тем, что жертвовал своими личными выгодами, не пускал корней в недобрую почву, как она жирна ни была?
А мороз-то годится русскому
человеку, славно
уживается с морозом русский
человек!
— Я не вижу никакой возможности
уживаться с такими
людьми и буду проситься в другое место.
Взял в руки яйцо и хотел сказать: «Христос воскрес!» — но чувствую, что вот ведь я уже и схитрил. Теперь я не его — я ему уж чужой стал… Я этого не хочу… не желаю от него увольняться. А зачем же я делаю как те, кому
с ним тяжело было… который говорил: «Господи, выйди от меня: я
человек грешный!» Без него — то, конечно, полегче… Без него, пожалуй, со всеми
уживешься… ко всем подделаешься…
Ответ на этот вопрос был бы совершенно ясен, если бы петербургское правительство сколько-нибудь догадывалось бы о своем национальном призвании, если б этот тупой и мертвящий деспотизм мог
ужиться с какою-нибудь человеческою мыслию. Но при настоящем положении дел какой добросовестный
человек решится предложить западным славянам соединение
с империею, находящеюся постоянно в осадном положении, — империею, где скипетр превратился в заколачивающую насмерть палку?
Оттого во всех наших повестях, — обличительных или художественных, все равно, — всегда есть много недоговоренного и — главное — всегда есть место двум вопросам:
с одной стороны — чего же именно добиваются эти
люди, никак не умеющие
ужиться в своей среде? а
с другой стороны — от чего же именно зависит противоположность этой среды со всяким порядочным стремлением и на чем в таком случае опирается ее сила?
Главное —
с людьми уживаться умел…
Десять добрых
людей улягутся и мирно выспятся на одном войлоке, а два богача не
уживутся в десяти комнатах. Если доброму
человеку достанется краюха хлеба, то половиной ее он поделится
с голодным. Но если царь завоюет одну часть света, он не успокоится, пока не захватит еще другую такую же.
— Я знаю, и мне для меня от вас пока ничего не нужно. Но план мой верен: вы знаете, что я служил в западном крае и, кажется, служил не дурно: я получал больше двух тысяч содержания, чего
с меня, одинокого
человека, было, конечно, весьма довольно;
ужиться я по моему характеру могу решительно со всяким начальством, каких бы воззрений и систем оно ни держалось.
Старая Ланцюжиха осталась в своей хате одна и отказалась от приглашения своего зятя перейти к нему на житье, дав ему такой ответ, что ей, по старым ее привычкам, нельзя было б
ужиться с молодыми
людьми.